Меню
Назад » »

Затворник и Шестипалый

  • 222 Загрузки
  • 4071 Просмотр

 

 

Прекрасный рассказ притча, прочитав который вы несомненно другими глазами сможете  взглянуть на все происходящее вокруг, смысл жизни, религии и духовный пути, вопросы познания и прочее прочее, ведь не даром говорится - все гениальное - просто!

ЗАТВОРНИК И ШЕСТИПАЛЫЙ


                                    1

     - Отвали.
     - ?..
     - Я же сказал, отвали. Не мешай смотреть.
     - А на что это ты смотришь?
     - Вот идиот, Господи... Ну, на солнце.
     Шестипалый поднял взгляд от черной поверхности почвы, усыпанной едой,
опилками и измельченным торфом, и щурясь уставился вверх.
     - Да...  Живем,  живем  -  а  зачем?  Тайна  веков.  И  разве  постиг
кто-нибудь тонкую нитевидную сущность светил?
     Незнакомец  повернул  голову  и  посмотрел  на  него   с   брезгливым
любопытством.
     - Шестипалый, - немедленно представился Шестипалый.
     - Я Затворник, - ответил незнакомец.  -  Это  у  вас  так  в  социуме
говорят? Про тонкую нитевидную сущность?
     - Уже не у нас, - ответил Шестипалый и вдруг присвистнул. -  Вот  это
да!
     - Чего? - подозрительно спросил Затворник.
     - Вон, гляди! Новое появилось!
     - Ну и что?
     - В центре мира так никогда не бывает. Чтобы сразу три светила.
     Затворник снисходительно хмыкнул.
     - А я в свое время сразу одиннадцать видел. Одно в зените и  по  пять
на каждом эпицикле. Правда, это не здесь было.
     - А где? - спросил Шестипалый.
     Затворник  промолчал.  Отвернувшись,  он  отошел  в  сторону,   ногой
отколупнул от земли кусок еды и стал есть. Дул слабый  теплый  ветер,  два
солнца отражались в серо-зеленых плоскостях далекого горизонта, и  в  этой
картине было столько покоя и печали,  что  задумавшийся  Затворник,  снова
заметив перед собой Шестипалого, даже вздрогнул.
     - Снова ты. Ну, чего тебе надо?
     - Так. Поговорить хочется.
     - Да ведь ты не умен, я полагаю, - ответил Затворник. - Шел бы  лучше
в социум. А то вон куда забрел. Правда, ступай...
     Он махнул рукой в направлении узкой  грязно-желтой  полоски,  которая
чуть извивалась и подрагивала, - даже не верилось, что так отсюда выглядит
огромная галдящая толпа.
     - Я бы пошел, - сказал Шестипалый, - только они меня прогнали.
     - Да? Это почему? Политика?
     Шестипалый кивнул и почесал одной ногой другую. Затворник взглянул на
его ноги и покачал головой.
     - Настоящие?
     - А то какие же. Они мне так и сказали - у нас, можно сказать,  самый
решительный этап приближается, а у  тебя  на  ногах  по  шесть  пальцев...
Нашел, говорят, время...
     - Какой еще "решительный этап"?
     - Не знаю. Лица у всех перекошенные, особенно у Двадцати Ближайших, а
больше ничего не поймешь. Бегают, орут.
     - А, - сказал Затворник, - понятно. - Он, наверно, с каждым часом все
отчетливей и отчетливей? А контуры все зримей?
     - Точно, - удивился Шестипалый. - А откуда ты знаешь?
     - Да я их уже  штук  пять  видел,  этих  решительных  этапов.  Только
называются по-разному.
     - Да ну, - сказал Шестипалый. - Он же впервые происходит.
     - Еще бы. Даже интересно было бы посмотреть, как он будет  во  второй
раз происходить. Но мы немного о разном.
     Затворник тихо засмеялся, сделал несколько  шагов  по  направлению  к
далекому социуму, повернулся к нему задом и стал с  силой  шаркать  ногами
так, что за его спиной вскоре повисло целое облако, состоящее из  остатков
еды, опилок и пыли.  При  этом  он  оглядывался,  махал  руками  и  что-то
бормотал.
     - Чего это ты?  -  с  некоторым  испугом  спросил  Шестипалый,  когда
Затворник, тяжело дыша, вернулся.
     - Это жест, - ответил Затворник. -  Такая  форма  искусства.  Читаешь
стихотворение и производишь соответствующее ему действие.
     - А какое ты сейчас прочел стихотворение?
     - Такое, - сказал Затворник.

                      Иногда я грущу,
                      глядя на тех, кого я покинул.
                      Иногда я смеюсь,
                      и тогда между нами
                      вздымается желтый туман.

     - Какое ж это стихотворение, - сказал Шестипалый. -  Я,  слава  Богу,
все стихи знаю. Ну, то есть не наизусть, конечно,  но  все  двадцать  пять
слышал. Такого нет, точно.
     Затворник поглядел на него с недоумением, а потом, видно, понял.
     - А ты хоть одно помнишь? - спросил он. - Прочти-ка.
     - Сейчас. Близнецы... Близнецы... Ну, короче, мы там говорим одно,  а
подразумеваем другое. А потом опять говорим одно, а подразумеваем  другое,
но как бы наоборот. Получается очень красиво.  В  конце  концов  поднимаем
глаза на стену, а там...
     - Хватит, - сказал Затворник.
     Наступило молчание.
     - Слушай, а тебя тоже прогнали? - нарушил его Шестипалый.
     - Нет. Это я их всех прогнал.
     - Так разве бывает?
     - По-всякому бывает, - сказал Затворник, поглядел на один из небесных
объектов и добавил тоном перехода от болтовни к  серьезному  разговору:  -
Скоро темно станет.
     - Да брось ты, - сказал Шестипалый, - никто  не  знает,  когда  темно
станет.
     - А я вот знаю. Хочешь спать спокойно - делай как я.  -  И  Затворник
принялся сгребать кучи разного валяющегося  под  ногами  хлама,  опилок  и
кусков торфа. Постепенно у него получилась огораживающая небольшое  пустое
пространство стена, довольно высокая, в  его  рост.  Затворник  отошел  от
законченного сооружения, с любовью поглядел на него и сказал: - Вот. Я это
называю убежищем души.
     - Почему? - спросил Шестипалый.
     - Так. Красиво звучит. Ты себе-то будешь строить?
     Шестипалый начал ковыряться.  У  него  ничего  не  выходило  -  стена
обваливалась. По правде говоря, он и не особо старался, потому что  ничуть
не поверил Затворнику насчет наступления тьмы, -  и  когда  небесные  огни
дрогнули и стали медленно гаснуть, а со стороны социума донесся похожий на
шум ветра  в  соломе  всенародный  вздох  ужаса,  в  его  сердце  возникло
одновременно  два  сильных  чувства:  обычный   страх   перед   неожиданно
надвинувшейся тьмой и незнакомое прежде преклонение перед кем-то знающим о
мире больше, чем он.
     - Так и быть, - сказал Затворник, - прыгай внутрь. Я еще построю.
     - Я не умею прыгать, - тихо ответил Шестипалый.
     -  Тогда  привет,  -  сказал  Затворник  и  вдруг,   изо   всех   сил
оттолкнувшись от земли, взмыл вверх и исчез  за  стеной,  после  чего  все
сооружение обрушилось на него,  покрыв  его  равномерным  слоем  опилок  и
торфа. Образовавшийся холмик некоторое время подрагивал, потом в его стене
возникло  маленькое  отверстие  -  Шестипалый  еще  успел  увидеть  в  нем
блестящий глаз Затворника, - и наступила окончательная тьма.
     Разумеется, Шестипалый, сколько себя помнил, знал все необходимое про
ночь.  "Это  естественный  процесс",  -   говорили   одни.   "Делом   надо
заниматься", - считали другие, и таких было большинство. Вообще,  оттенков
мнений было много, но происходило со всеми одно и то же: когда без  всяких
видимых причин свет гас, после короткой и безнадежной борьбы с  судорогами
страха все впадали в оцепенение, а  придя  в  себя  (когда  светила  опять
загорались), помнили очень мало. То же самое происходило и  с  Шестипалым,
пока он жил в социуме, а  сейчас  -  потому,  наверное,  что  страх  перед
наступившей тьмой наложился на равный ему по силе страх перед одиночеством
и, следовательно, удвоился, - он не впал в обычную спасительную кому.  Вот
уже стих далекий народный стон, а он все сидел  съежась  возле  холмика  и
тихо плакал. Видно вокруг ничего не было,  и,  когда  в  темноте  раздался
голос Затворника, Шестипалый от испуга нагадил прямо под себя.
     - Слушай, кончай долбить, - сказал Затворник, - спать мешаешь.
     - Я не могу, - тихо отозвался Шестипалый. - Это сердце. Ты б со  мной
поговорил, а?
     - О чем? - спросил Затворник.
     - О чем хочешь, только подольше.
     - Давай о природе страха?
     - Ой, не надо! - запищал Шестипалый.
     - Тихо ты! - прошипел Затворник. - Сейчас сюда все крысы сбегутся.
     - Какие крысы? Что это? - холодея спросил Шестипалый.
     - Это существа ночи. Хотя на самом деле и дня тоже.
     - Не повезло мне в жизни, - прошептал Шестипалый. -  Было  б  у  меня
пальцев сколько положено, спал  бы  сейчас  со  всеми.  Господи,  страх-то
какой... Крысы...
     - Слушай, - заговорил Затворник, - вот ты все повторяешь  -  Господи,
Господи... у вас там что, в Бога верят?
     - Черт его знает. Что-то такое есть, это точно. А  что  -  никому  не
известно. Вот, например, почему темно становится? Хотя, конечно,  можно  и
естественными причинами объяснить. А если про Бога  думать,  то  ничего  в
жизни и не сделаешь...
     - А что, интересно, можно сделать в жизни? - спросил Затворник.
     - Как что? Чего глупые вопросы задавать - будто сам не знаешь. Каждый
как может лезет к кормушке. Закон жизни.
     - Понятно. А зачем тогда все это?
     - Что "это"?
     - Ну, вселенная, небо, земля, светила - вообще все.
     - Как зачем? Так уж мир устроен.
     - А как он устроен? - с интересом спросил Затворник.
     - Так и устроен. Движемся  в  пространстве  и  во  времени.  Согласно
законам жизни.
     - А куда?
     - Откуда я знаю. Тайна веков. От тебя, знаешь, свихнуться можно.
     - Это от тебя свихнуться можно. О чем ни заговори,  у  тебя  все  или
закон жизни, или тайна веков.
     - Не нравится, так не говори, - обиженно сказал Шестипалый.
     - Да я и не говорил бы. Это ж тебе в темноте молчать страшно.
     Шестипалый как-то совершенно забыл об  этом.  Прислушавшись  к  своим
ощущениям, он вдруг заметил, что не испытывает никакого страха. Это его до
такой степени напугало, что он вскочил на ноги и кинулся куда-то  вслепую,
пока со всего разгона не треснулся головой о  невидимую  в  темноте  Стену
Мира.
     Издалека  послышался  скрипучий  хохот  Затворника,   и   Шестипалый,
осторожно переставляя ноги, побрел навстречу этим единственным во всеобщей
тьме  и  безмолвии  звукам.  Добравшись  до  холмика,  под  которым  сидел
Затворник, он молча улегся рядом  и,  стараясь  не  обращать  внимания  на
холод, попытался  уснуть.  Момента,  когда  это  получилось,  он  даже  не
заметил.



                                    2

     - Сегодня  мы  с  тобой  полезем  за  Стену  Мира,  понял?  -  сказал
Затворник.
     Шестипалый как раз подбегал к убежищу души. Сама постройка выходила у
него уже почти так же, как у Затворника,  а  вот  прыжок  удавался  только
после длинного разбега, и сейчас он тренировался. Смысл  сказанного  дошел
до него именно тогда, когда надо было прыгать, и в результате он  врезался
в хлипкое сооружение так, что торф и опилки, вместо того чтобы покрыть все
его тело ровным мягким слоем, превратились в наваленную над головой  кучу,
а ноги потеряли опору и бессильно повисли в пустоте. ... (еще не конец)


Ссылка для скачивания книги